полбеды. Время на это найти можно. Главное, что это будет занимать твои мысли, отвлекать от главного — от книг, которые ты мечтаешь написать. Уж лучше писать и для денег работать дворником, чтобы сохранять ясность ума, не терять линию сюжета, не повторяться.

Если ты твердо решил выбрать такой путь, забудь про наезженную колею, по которой идут все остальные. Быть писателем — это быть немного больным, не таким как все. Я уверен, что ты хочешь написать книгу, которая заставит думать. А кто сейчас хочет думать? Кто будет твоим читателем? Массовый читатель сейчас смотрит в телефон. Если ты будешь писать для телефонов, для этого не надо поступать в Литературный институт. Твоего лексикона, образования и двадцатилетнего опыта жизни вполне достаточно. Способности у тебя есть, стиль отшлифуешь — а что еще надо для телефонного чтения? Да и зачем тогда писать книги? Можно обойтись блогами, там ты соберешь хорошую аудиторию, там мгновенные «рецензии», общение.

Настоящие книги в телефоне не читают. Это не тексты, после которых облегченно вздыхаешь, радуясь, что герой всех победил. Это нечто, что делает наш мир лучше. Это то, что заставляет удивляться — как автор сумел прочитать мои мысли? Настоящая книга не учит — для этого есть учебники. А для морализации есть басни Крылова. Тебе надо написать такое, чтобы читатель, закрыв книгу, задумался не о прочитанном тексте, а о своей жизни. Пусть он забудет имена героев и автора, места, которые ты описывал, которые так тщательно изучал, перед тем, как сесть за компьютер. Пусть он не оценит твой стиль, над которым ты работал долгие годы. Это как тип кисти у художника, как его манера наносить краски на холст. После настоящей книги должно остаться щемящее чувство, что надо меняться, жить не только чтобы есть, пить и наслаждаться сексом, ожидая чего-то непонятного, но лучшего.

Кто будет это читать в век смартфонов и соцсетей? Вот это — вторая задача, с которой я не справился, несмотря на годы, проведенные за письменным столом. Надо не искать читателя, а создавать его. Сражаться с телефонами, пусть даже быть похожим на Дон Кихота. Верить, что победишь, что правда на твоей стороне. Почему? А потому, что прогресс затормозится, если исчезнут думающие люди. Ты никогда не приходил в голову вопрос — почему при таком развитии техники почти нет фундаментальных научных открытий? А потому, что технику можно развивать с помощью телефонных текстов, а для открытия нужен старый стол, свеча и теплый майский вечер за окном. А еще отключенный телефон, тишина и уединение со своими мыслями. Это то, что отличает нас от животных и роботов — желание и возможность посмотреть на мир со стороны, понять его.

Чем мы будем заниматься во времена, когда «будем только получать»? Какой смысл нашего существования в такие замечательные времена, если люди разучатся думать? Не является ли сохранение таких способностей целью настоящих писателей? Я думаю, что других целей у писателя быть не может. Описание страданий покинутой женщины мало кого остановит от адюльтера. А ужасы войны, льющиеся со страниц толстого романа, никого не заставят отдать приказ о прекращении наступления.

Ты скажешь, что я противоречу сам себе. Говорил, что книга должна заставлять думать, как изменить жизнь, и сейчас написал, что она не способна сделать людей лучше. Да, мало шансов, что твой читатель сразу станет замечательным человеком. Этого человека больше волнуют его ощущения и мнения окружающих. Вот с этими мнениями и должен бороться Дон Кихот, решивший уйти с наезженной дороги. Писатель обязан стать центром кристаллизации того, что делает нас лучше. Ты, возможно, не заметишь, этого, но твой труд не пропадет. Мысли не исчезают, как исчезают города, заносимые песком тысячелетий. Твои слова, если они будут правильными, переживут тебя, найдут тех, кто их поймет и сделают наш мир лучше, а жизнь осмысленней.

Готов ли нести такой крест? Работать не для денег и популярности, а чтобы сказать то, что не сказали другие? Что-то важное, что понял только ты. И сказать не прямо, не в виде схем и формул, а так, чтобы затронуть души.

Если готов, то я желаю тебе удачи. И буду ждать твою первую книгу.

Письмо второе

Валерий, здравстуй!

Ты спрашиваешь, как сложилась моя писательская судьба, сумел ли я приблизиться к тому идеалу, о котором написал в предыдущем письме, написал ли идеальную книгу?

Я не заканчивал Литературный институт. Сначала литкружок в школе, потом литклуб в институте, городской литклуб. Много читал; причем, собраниями сочинений. Читал быстро — толстая книга за два дня. Теорию литературы изучил по учебникам. В клубах мы разбирали написанные рассказы — так я научился писать рецензии, анализировать тексты.

Что это дало? Я пытался понять, о чем уже написано, что я могу сказать нового, никем не сказанного. Наивно? Да! Скоро я понял, что все темы исчерпаны, можно только переносить старые сюжеты в наше время. Мои первые рассказы были патетические, романтичные. Я любил, страдал — об этом и писал. Получалось ужасно, как я сейчас понимаю. По горячим следам можно писать только путевые заметки. Все остальное должно «вылеживаться» — чувства остыть, страдания затухнуть. Иначе — тривиальный пафос, красивость на пустом месте. Все через это проходят, сказать новое можно только холодно оценив прошедшее, пропустив чувства через безжалостный фильтр разума.

Стиль — вот с этим была беда. Начитавшись классиков, я захотел писать красиво, витиевато. Мои предложения занимали три строчки. К одному существительному прицеплялись три прилагательных: «плотные, темные, тревожные тучи». И каждое прилагательное казалось важным. Я не заметил, как книги стали читать в транспорте. Появились покетбуки — дешевые книги для одного прочтения. Затем настала эпоха Интернета — люди стали читать с экранов компьютеров. Популярными стали тексты из коротких предложений, разбитые на небольшие абзацы. Тоже произошло и с кинофильмами — исчезли затянутые сцены, кода герой долго идет по улице или стоит у окна и думает. Жизнь стала динамичной. Того же ожидалось от литературы и фильмов.

К тому времени я написал несколько повестей. Мой стиль стал простым, исчезли длинноты, искусственная красивость. Сюжеты я брал из своей жизни или из рассказов приятелей. Это самое простое. Героев придумывать не надо, сюжет очерчен, места знакомые. Садись и пиши.

Несколько повестей удалось опубликовать, отзывы получил сдержанные, но в целом положительные. Это были времена, когда на авторские гонорары можно было неплохо прожить. Появилось свободное время, я задумал свою главную книгу.

Для кого? Это была проблема. Мои первые повести были просты — их читали в метро, в отпуске на пляже. Читали все, даже литературные снобы. Эти читали для отдыха и чтобы потом сказать, что написано живо, но это не литература.

Моя мечта была написать книгу, о которой будут говорить, герои станут нарицательными персонажами, а цитатами будут украшены тексты других писателей. В тот момент я уже понимал, что никакая книга не сможет сделать людей лучше. Поступки определяются не прочитанными книгами. Хорошая книга может заставить только задуматься, не более того. А о чем будут читатели думать, когда перелистнут последнюю страницу — это зависело от них самих, их окружения, их прошлого. Потенциальных читателей этой книги я нашел среди друзей. Рассказал им о замысле, получил благословение и решил, что таких, как они, достаточно много. Да, это не будет легким чтением, но легкие книги, если они не детские, долго не живут.

О чем книга? О том, что добро побеждает зло, даже если добро проиграло. Сюжет книги довольно сложный: несколько историй с разными героями, попавших в драматические ситуации. Истории независимы, мало связаны. Потом героев судьба начинает сводить вместе, и оказывается, что их драмы не такие уж и драмы. Все преодолимо.